Вкус родного языка
Михаил Алексеев,
доктор филологических наук, профессор, зам. директора Института Языкознания РАН.
Вкус родного языка
(К книге Седагет Керимовой «За семью горами»), 2005 г.
Сейчас я уже не помню, когда впервые прочитал стихи Седагет Керимовой на лезгинском языке, но хорошо помню то незабываемое ощущение соприкосновения с новым для меня миром - миром, населенным красивыми, мужественными людьми, для которых красота - это не придуманный символ, а просто обыденная жизнь, окружающая природа, чистые отношения между людьми, которые можно выразить, не выискивая экзотических слов, а используя простые, понятные всем и от этого не менее дорогие каждому слова. Поэтому и обращение к читателю не показалось мне излишним - “почувствуй вкус родного языка”. Да, мне хотелось бы, чтобы читатель почувствовал вкус родного для поэта лезгинского языка, неповторимые образы которого так или иначе находят свое воплощение и в переводе.
И вот теперь, читая эти стихи в переводе на русский язык, я снова погружаюсь в эти дорогие мне образы Кавказских гор, суровых горских законов, за которыми, тем не менее, все так же жарко пылают страсти, ждут ответа чувства, ждут исполнения желания. Я снова встречаюсь со знакомыми мне людьми, черты которых так метко подметила Седагет в своих стихах и двумя-тремя штрихами дала точный поэтический портрет. Вот к примеру, “Торгаш в папахе”: “…и папаха, и усы”. Казалось бы, портрет респектабельного мужчины. Но у Седагет находятся и другие краски для своего персонажа, который благодаря “папахе и усам” приобретает совершенно иные качества. Может быть, последние слова стихотворения (“Не спасут тебя от срама ни папаха, ни усы…”) звучат несколько оптимистично, но читатель так или иначе уже узнает этого “героя”, встретившись с ним на улице.
Болью за происходящее пронизано стихотворение “Правда и кривда”. В отличие от “Торгаша…”, оно как раз передает некоторую растерянность поэта, который в недоумении разводит руками: “Такие вот текущие событья”.
Я начал с сатирических стихотворений, хотя это направление в творчестве Седагет не является определяющим. Думаю, здесь роль играет то, что поэт не может жить и творить вне народа, вне тех повседневных забот, которыми живет простой человек, труженик, зарабатывающий свой хлеб в поте лица. Об этом же и “Новые сказки”, в которых поэтически точно и достоверно, несмотря на использование сказочных образов, выражено неприятие тех уродливых явлений, которые пришли в нашу жизнь в последние годы.
Говорим о грустном, но ведь не только то, о чем мы говорили выше, навевает грусть… Грустно и то, что жизнь проходит, а столько не сделано, столько не реализовано… А детские мечты… И тут одним словом Седагет определяет, насколько глубоко в каждом из нас затаилась эта невыразимая тоска по прошедшему детству (а может быть по несостоявшимся детским мечтам?): “Ах, “Чернушка”, по тебе как же я соскучилась!” Думаю, читатель вспомнит и другие прозвища, касающиеся лично его, когда-то такие обидные, а сейчас - безвозвратно ушедшие. Об этом же и другое стихотворение - “Идут года…”. Для выражения, по существу, тех же мыслей автор находит новые образы: “Умчалось детство резвым скакуном, меня с седла весенней ранью скинув…” Здесь читатель, конечно, увидит есенинские мотивы (“Будто я весенней гулкой ранью проскакал на розовом коне…”), но какой новый поворот получает этот образ у Седагет!
Поэтический мир Седагет необычайно широк: он вмещает картины родной природы, нарисованные яркими, запоминающимися красками: это “горы-старики”, цветы - “поцелуи земли”, горные родники и водопады, зримые образы горского села (“Яран сувар”), в которых четко проступают этнографические детали (шакука, чар авай фу), философские раздумья о месте человека в этой жизни, о его отношении к предкам, к родному народу, его обычаям, танцам (“Сыграй “Лезинку”)… Думается, подобная сопричастность ко всему окружающему, восприятие чужих проблем как своих собственных, - результат многолетней работы в качестве главного редактора газеты “Самур”, которая все эти годы старается и словом и делом помогать простым людям в их непростой жизни.
Особо хочется выделить стихи, посвященные родному языку, чересчур переполненному в речи современников иноязычными словами. Автор показывает это на конкретных примерах, заставляя лезгинского читателя задуматься над правильностью своей речи. Русскоязычному читателю остается довериться здесь поэтической интуиции Седагет Керимовой, которая подтверждается и ее педагогической деятельностью - преподаванием лезгинского языка и литературы в Бакинском филиале Дагестанского Государственного Университета.
Среди стихотворений сборника большая часть посвящена лирическим переживаниям. Любовь - это первый и в конечном счете единственный движущий стимул поэзии. Этим чувством пронизаны практически все стихи Седагет: это не только любовь к родному человеку, но и любовь к родному краю, к его неповторимой истории, к своим соплеменникам, к мелодичной родной речи. Конечно, не нужно приписывать автору все свойства его лирического героя (“Я немного странная, чудная…”), хорошие они или плохие, но важно то, что Седагет готова разделить с нами наши интимные переживания, которыми мы не всегда делимся даже с нашими близкими друзьями. Узнавая себя в этих, я бы сказал, акварельно изображенных персонажах, мы легче переносим удары судьбы, терпимее относимся к окружающим, начинаем понимать мир не в черно-белом, но во всем его многообразии, смотреть в будущее с открытым лицом, полным надежды (“И все-таки я верую в любовь…”).
Итак, читатель, прочитав эту книгу, думаю, откроет и для себя то неповторимое чувство прекрасного, которое, несомненно, сопровождало и лезгинского читателя, поскольку читаем мы на разных языках, а чувствуем - одинаково.
